Тут еще и мое личное подкатило, потому что снобов я не люблю. Вспомнил такую встречу. 12 или 13 лет назад, когда я работал бостонским таксистом, вез я как-то осенней ночью из аэропорта Логан мужика в Уэллсли колледж. Работа очень хорошая, потому что в сторону дома, а было уже часов, может, 12 ночи, и такая удача редко выпадает. Но мужик оказался вредным. Он как сел, сразу начал ворчать недовольно, что из-за мерзкой погоды, он чуть не сутки добирался из Филадельфии. Что он преподаватель в этом самом знаменитом дамском колледже, и из-за долбанной новоанглийской погоды у него сорвалась лекция.
Надо сказать, что бостонский аэропорт Логан находится на острове. Чтобы из него выехать в Бостон или на один из хайвеев, надо нырнуть в один из двух туннелей. Я спросил у дядьки, какой туннель брать, потому что один чуть дальше, но он новый и скоростной, а другой чуть ближе, но там бывают пробки даже ночью, особенно такой, как сегодня, когда отменяют полеты и многие возвращаются.
Тут мужик взвыл, он стал вопить, как ему всё и все надоели, особенно иммигранты. Ну, в общем из оперы "Понаехали тут!" Я, признаться, с таким хамством впервые встретился, поскольку в целом американцы воспитанные, приветливые и не привередливые. А тут, зараза, несет и несет, не учим язык, не знаем традиций, безграмотные неучи, невежественные олухи... Я молчал, потому что начал работу в 6 утра, а тут мокрый снег слепит, видимость паршивая, да и прав он, конечно, ленив я, английским не занимаюсь, разговариваю, как туркмен, на уровне твой мой понимай...
Тут уловил, опять он чего-то меня теребит. Чего, говорю, пардон, не расслышал, задумался о своем девичьем. Он повторяет: ты, мол, хоть знаешь, что есть великая американская литература, хоть книжку когда держал в руках, хоть имя одно можешь назвать? Я заерзал на сидении виновато, говорю, ну, мол, читал чего-то, но я ж водила, а вы - профессор. Вы мне сначала русских назовите писателей, а я попробую потом американовских. Он говорит; ОК, смотри: Лео Толстой, Антон Чехов, Пастернак, Солженицын, Шолохов... И заткнулся, сукин сын. Я посмотрел в зеркальце, а он от напряжения аж губами шевелит. Но больше не вспомнил. Даже Набокова, хотя Владимир Владимирович преподавал когда-то в этом же самом Уэллсли колледже и даже станция в городке Фрэмингем, в котором я тогда жил, упоминается в "Защите Лужина". Но он не вспомнил Набокова, а может посчитал его американским писателем, не знаю. Я начал с тех, кого мог бы не вспомнить сразу, с Лонгвелло, Форста, Вашингтона Ирвинга, Элиота, Брет Гарта, Бичер-Стоу, Алана По... А остальные, которых знал и читал,а некоторых с детства и еще у папы на коленях, поперли на автомате: Лондон, Майн Рид, Сароян, Азимов, Фицджералд, Фолкнер, Драйзер, Хемингуэй , Харпер Ли, Башевис-Зингер, Стейнбек, Марк Твен, Буковски, Миллер, Теннесси Уильямс, Стайн...
В общем, когда этот сноб рассчитывался со мной, он уже не был таким раздраженным. Скорее, растерянным. Дал неплохой тип, а потом спросил:"Ты всегда таксистом работал?" - 'Конечно, - соврал я, - кем же еще." И прибавил: "И мне нравится эта работа". И это было истинной правдой.
Надо сказать, что бостонский аэропорт Логан находится на острове. Чтобы из него выехать в Бостон или на один из хайвеев, надо нырнуть в один из двух туннелей. Я спросил у дядьки, какой туннель брать, потому что один чуть дальше, но он новый и скоростной, а другой чуть ближе, но там бывают пробки даже ночью, особенно такой, как сегодня, когда отменяют полеты и многие возвращаются.
Тут мужик взвыл, он стал вопить, как ему всё и все надоели, особенно иммигранты. Ну, в общем из оперы "Понаехали тут!" Я, признаться, с таким хамством впервые встретился, поскольку в целом американцы воспитанные, приветливые и не привередливые. А тут, зараза, несет и несет, не учим язык, не знаем традиций, безграмотные неучи, невежественные олухи... Я молчал, потому что начал работу в 6 утра, а тут мокрый снег слепит, видимость паршивая, да и прав он, конечно, ленив я, английским не занимаюсь, разговариваю, как туркмен, на уровне твой мой понимай...
Тут уловил, опять он чего-то меня теребит. Чего, говорю, пардон, не расслышал, задумался о своем девичьем. Он повторяет: ты, мол, хоть знаешь, что есть великая американская литература, хоть книжку когда держал в руках, хоть имя одно можешь назвать? Я заерзал на сидении виновато, говорю, ну, мол, читал чего-то, но я ж водила, а вы - профессор. Вы мне сначала русских назовите писателей, а я попробую потом американовских. Он говорит; ОК, смотри: Лео Толстой, Антон Чехов, Пастернак, Солженицын, Шолохов... И заткнулся, сукин сын. Я посмотрел в зеркальце, а он от напряжения аж губами шевелит. Но больше не вспомнил. Даже Набокова, хотя Владимир Владимирович преподавал когда-то в этом же самом Уэллсли колледже и даже станция в городке Фрэмингем, в котором я тогда жил, упоминается в "Защите Лужина". Но он не вспомнил Набокова, а может посчитал его американским писателем, не знаю. Я начал с тех, кого мог бы не вспомнить сразу, с Лонгвелло, Форста, Вашингтона Ирвинга, Элиота, Брет Гарта, Бичер-Стоу, Алана По... А остальные, которых знал и читал,а некоторых с детства и еще у папы на коленях, поперли на автомате: Лондон, Майн Рид, Сароян, Азимов, Фицджералд, Фолкнер, Драйзер, Хемингуэй , Харпер Ли, Башевис-Зингер, Стейнбек, Марк Твен, Буковски, Миллер, Теннесси Уильямс, Стайн...
В общем, когда этот сноб рассчитывался со мной, он уже не был таким раздраженным. Скорее, растерянным. Дал неплохой тип, а потом спросил:"Ты всегда таксистом работал?" - 'Конечно, - соврал я, - кем же еще." И прибавил: "И мне нравится эта работа". И это было истинной правдой.
