«Друзей моих прекрасные черты появятся и растворятся снова»
Последнее время мы встречаемся реже, достаточно телефона и фейсбука. Но тут прикатил на день из Большого Яблока акробат Аркадий Бурдецкий, выпал, что называется, повод. Кого успела, Лина Никольская собрала.
Я со своей физиономией в кадр не влез, а тех, кто влезли, я сфотографировал, вот они, представляю:
слева – направо – канатоходец Николай Никольский, акробат Аркадий Бурдецкий, клоун Вилен Меликджанян, клоун-дрессировщик Людмила Мусина, канатоходец Лина Никольская. Здесь в скобках я бы еще добавил, что трое из пяти – Вилен, Людмила и Лина, – авторы журнала «Флорида».
Мы славно и радостно пообщались, как говорят, «подежурили». На цирковом сленге «дежурить» – болтать на самые разные, связанные с цирком и манежем темы, вспоминать живых и ушедших артистов, их номера, всякие печальные и забавные случаи.
Когда-то я любил эти ночные посиделки после представления. Мне повезло общаться и слушать всякие цирковые байки от мастеров этого жанра, рассказчиков самого высокого уровня, среди которых были эквилибрист Юрий Половнев, клоун Юрий Никулин, мастер конной дрессуры Алексей Соколов, клоун Грачик Кещян…. Когда-то у меня набралось столько баек, что в 1991 году в Минске я издал книжку. Она так и называлась «Розыгрыш. Цирковые истории». В нее вошли истории от все того же Алексея Соколова, Юры Дурова, Славы Бегбуди, Андрея Николаева… о каждом из них в пору писать книгу воспоминаний. Но хотя бы рассказанные байки сберечь…
У меня был друг, звали его Александр Шнеер. Это был замечательный человек. Автор первой советской азбуки. Автор фразы «Мы – не рабы, рабы – не мы!» Автор театральной и цирковой энциклопедий. И хотя он был старше меня на 59 лет, это никак не мешало нам дружить. И когда я мог, ехал в его очень скромную квартирку на Хорошевке. И мы пили вино, закусывая яичницей с сосисками и килькой в томатном соусе и говорили, говорили, говорили об артистах и их номерах. Александр Яковлевич заканчивал огромную работу. Она называлась «Неизвестное и известное о цирке». Но 1994 году Мастер умер. Ему исполнился 101 год. Как выяснилось, и в 101 год бывает ранняя смерть. Книгу Шнеера отправили не в типографию, а в архив. И это при том, что у Александра Яковлевича практически не было врагов(какие могут быть враги у нищего интеллигента?), но были мощные покровители, включая Юрия Никулина. И все равно книга не вышла. Работа многих десятилетий пропала.
Вот я и подумал: звучит, конечно, смешно, но ведь и я когда-то умру. Значит, какие-то цирковые байки, которые я еще помню, умрут вместе со мной. А если умрут они, значит умрут и люди, о которых были рассказаны эти истории, правда? Буду вспомнинать и рассказывать потихоньку. И начну с этой. Потому что как раз в дни, когда мы собрались у Лины, российский цирк мог бы праздновать большой юбилей – 100 летие со дня рождения клоуна Константина Бермана. Нет, не праздновал российский цирк, забыл напрочь. Да и кому вспоминать в России об умерших клоунах, если и живые там не особенно нужны? Вот и решил помянуть.
Сидим в курилке за кулисами Минского цирка с эквилибристом Юрием Половневым. Он уже не курит, но терпеливо сносит мой дым, тем более, что здесь удобно, уютно и всех, кого надо увидеть, увидишь. Вот идет силовой акробат Борис Лавин. Он быстро проходит мимо, потом вдруг оборачивается и, как будто что-то вспоминая, говорит мне:
- Вы ведь Росин? О цирке пишете?
- Да, бывает.
- А почему вы обо всех в программе пишите, а о нас с Канарским – нет?
- Знаете, Борис, – говорю я, – не обо всех я пишу, а только о тех, кто мне интересен.
- Вы пишите о тех, на кого есть разнарядка вашего редактора?
- Журнал, в котором я работаю, называется «Рабочая смена», и редактор был бы рад, если бы я меньше писал о цирке, а больше о пролетариях.
- А вы знаете, – голос Бориса Лавина становится громким и тревожно-нервным, – вы знаете, что перед вами первый еврей-артист цирка, получивший звание заслуженного артиста РСФСР?
У Шукшина это называлось "срезал". Следующим ходом он обзовет меня прихвостнем антисемитов.
- А как же тогда Кио? Тоже еврей. И даже народный, – приходит на помощь Половнев.
Я не сдерживаюсь и начинаю хохотать:
- Классное звание: «Народный еврей Российской Федерации»!
Лавина злит мое веселье. Он поворачивается ко мне боком и говорит Юре:
- Иллюзионистом быть – не много ума надо. Ящики открывать любой может. Ты назови акробата.
- Константин Александрович Берман. Он хоть и клоун, но и акробат был от бога, – говорю я.
Борис Лавин обиженно фыркает и пропадает где-то в коридоре. Мы с Половневым недоуменно смотрим друг на друга. А потом некоторое время молчим. Я вспоминаю десятки великих цирковых артистов-евреев, которых мог бы назвать Лавину в качестве аргумента, а о чем молчит Половнев, не знаю.
Потом он говорит:
- Ах, Костя Берман, какой великий артист! Хорошо, ты вовремя вспомнил. Я уж хотел назвать Гену Ротмана, но не был уверен, делали они с Маком акробатические номера. А Костя… Помнишь его «выходную» репризу? Великий, великий артист… И Саша Родин, племянник, в него пошел. Тоже будет заслуженным, помяни мое слово. Хоть и еврей…
Полностью тексты январского 01(169) -2015г.номера "Флориды" вы можете прочитать на сайте журнала www.florida-rus
